.:Иркутск (Сибскана-ССМ хсм):.

Глава 1. НОВОСИБ. ПЛОЩАДЬ ГАРИНА-МИХАЙЛОВСКОГО - ВОКЗАЛ НОВОСИБИРСК-ГЛАВНЫЙ.

И вот, после полутора лет бесплодных мечтаний о посещении этой Мекки, этого сказочного города, где "даже мертвый негр" пошел бы играть в Бенди, я выполз из метро на площади Н-ского вокзала, все еще находясь в состоянии скотской трезвости, сжимая в руке сумку, где кроме зубной щетки лежало все самое необходимое для спокойствия духа - поллитра эликсира с поэтическим названием "Сибирский характер" (креп. 43 град.), буханка бородинского хлеба и что то еще съедобное. У входа в вокзал я, естественно, встретил.... Как вы думаете, кого можно прежде всего встретить вблизи Н-ского вокзала накануне выездного матча какой угодно Н-ской команды? Разумеется, вы с улыбкой воскликнули: "Конечно Зябу!" Вы не ошиблись - великий фанат пришел проводить (это он так сначала думал) своих друзей в дальний путь. Вскоре подтянулся Федос с билетами и с Максом Аникиным - еще одним провожающим, и мы побрели через площадь... Куда, вы думаете, мы побрели? "К магазину", - презрительно скажете вы, и опять будете правы. Что поделаешь - наше существование в этом скорбном мире до ужаса предсказуемо ... Затарившись модным эликсиром "Отечество" (в подарок Иркутску) а также эликсиром "Флагман" для употребления в оставшиеся до отправления два часа, мы втарились в кафе "Аллегро" и стали там ждать поезда, эстетично перемежая вышеупомянутый "Флагман" "Сибирской короной". И вот, видимо где-то между 9-й и 10-й, когда вашего покорного слугу уже одолела классическая икота по В. Ерофееву, в юной голове Зябы случился исторический сдвиг. Он заключался в том, что высокая идея о вписке передвинулась у него из подсознания (где, я готов поспорить, она таилась изначально) в сознание. Правда, об этом пока еще никто не подозревал... И вот уже перрон, и я бреду по синусоидальной траектории, в конце которой упираюсь в нечто огромное, облаченное в железнодорожную форму. Это нечто оказывается проводницей моего вагона, и я начинаю пытливо выяснять, доедет ли данный вагон до вожделенного Иркутска, или не доедет... Выяснение продолжается минут 10, наконец мои сомнения развеиваются, и я доверяю свое бренное тело компании "Российские Железные Дороги". Поезд трогается, я стремлюсь в тамбур, продышаться никотином и...........

Глава 2. НОВОСИБИРСК-ГЛ. - КРАСНОЯРСК-ПАСС.

........и вижу там... Тем, кто внимательно прочел Главу 1, будет совершенно понятно, кого я там вижу... Однозначно - Зябу. Зябу, протягивающего мне свою верхнюю одежду. Теплый комок подкатывает к горлу, сердце приятно щемит - Зяба ВПИСАЛСЯ !!! Через полчасика я заваливаю его своей одеждой на третьей полке, и он погружается в спокойный сон, а следом за ним и я падаю на свою вторую, опуская невмещающиеся ноги в проход, чем существенно осложняю перемещение по вагону пассажиров....
... Утренний свет возвращает меня в мир, полный не сильно приятных ощущений в голове и желудке. За окном, тем не менее, проносится бодрящий пейзаж с заиндевевшими деревьями. Приходит из своего вагона Федос и мы хотим чаю. Нам его приносит проводница, и вот тут то я наконец могу в полной мере рассмотреть это ангельское создание. Неимоверно жирная тварь, с огромным малиновым родимым пятном во весь ебальник (злобно перекошенный притом) грациозно ставит нам на столик стаканы и этаким мелодичным басом произносит: "Вот вам чай, и чтобы через 10 минут вас здесь уже не было". Вся эта сцена слегка пошатывает мое высокое мнение о проводницах в частности и о женщинах вообще, но ненадолго, так как я открываю банку сгущенки, а от сгущенки мне завсегда легчает на душе, даже с утра. Допив чай, мы выдвигаемся от греха подальше в вагон-ресторан и пьем до Красноярска, но уже, понятно, не чай, а гораздо более крепкие напитки. Когда же поезд прибывает на станцию Красноярск-пассажирский, нас вдруг переполняет поэзия. Мы выходим в ресторанный тамбур и распахиваем дверь. Ворвавшийся в нее морозный красноярский воздух производит на нас антигуманное действие. Вспоминается трагический позапрошлый футбольный сезон, когда первая лига была так близка.... а подлый "Металлург" украл ее у нас. Тут я должен заранее извиниться перед красноярскими собратьями. Поверьте мне мучительно стыдно описывать то, что мы учинили в следующие несколько минут, но что поделаешь, из песни, как говорится, слова не выкинешь. Во-первых, некоторые из нас для начало демонстративно плюнули на многострадальную красноярскую землю... Потом кто-то из нас подло обозвал прекрасный город Красноярск "Пердяевкой", а остальные подло согласились и не менее подло рассмеялись. Затем мы помянули добрым словом г-на Секеча и всех его родственников, дошла очередь и до г-на генерал-губернатора ))). И вот в самый разгар этого глумления нам было явлено свыше знамение, дабы усовестить и предостеречь о грядущем возмездии. Это была собака. Черная. Она появилась невесть откуда. И присела прямо перед нами на снег. И заглянула нам всем поочереди в глаза. Вы скажете: "Она просто хотела надыбать хавки". Кто его знает. Видели бы вы глаза этой твари. Глубокие и печальные, всепонимающие, умнейшие, излучающие одновременно надежду и смертную тоску - я не побоюсь этого сравнения - глаза С. Ломанова - старшего!!! Но мы ни хера не вняли. Мы показали ей вздернутый вверх средний палец правой руки. Мы были синими и самоуверенными. Поезд отчалил, мы вернулись в ресторан и...........

Глава 3. КРАСНОЯРСК-ПАСС. - ТАЙШЕТ.

.........и немедленно выпили! И еще выпили. И пили до сумерек. А потом нам наскучил отстойный ресторан, и мы пошли ко мне в вагон (вспомнив о заначенной мною еще дома заветной емкости с "Сибирским характером"). Но сперва мы послали Зябу за чаем. И были немало удивлены, когда тот вернулся без. Его грязно послали на хуй. Тогда за чаем пошел уже я. И потребовал чай уже в ультимативной форме. И получил не менее ультимативный ответ: типа чай вам будет, но тогда через 20 минут в Канске будет милиция (видимо вместо булочек к чаю ))))). Я благодушно согласился. "Это невысокая плата за чай", - сказал я, - "но только пусть подъезжают на БТР-ах, на меньшее я типа не согласен"))))). Чай подали. Употребляя его, мы проехали Канск. БТР-ы не появлялись. Откупорив "Характер", мы воспряли духом окончательно. Мерзкая тварь, непонятно за какие грехи доставшаяся нам в стюардессы, была бессильна нарушить наше внутреннее равновесие. Она пыталась. Однажды она подошла к нам как раз когда мы разлили очередную. Она взяла со столика стакан Зябы и широким жестом выплеснула его в проход. Затем она проделала тот же трюк со стаканом Федоса. Затем ее рука уже дернулась за моим. Но все было уже под контролем. На моем стакане сверху уже лежала моя твердая рука. Ее поросячьи глазки встретились с моими глазами, которые, я думаю, в этот момент поблескивали холодной нержавеющей сталью, так как ее ручка безвольно опустилась на полпути, и она похуярила за тряпкой, чтобы вытереть ваксу с пола. А мы вновь наполнили бокалы и ...... немедленно выпили! "Парни, - сказал я, - а знаете почему эта гингема не в состоянии морально нас победить, или хотя бы слегка унизить? Да потому что МЫ ЕЕ НЕ ХОТИМ! Она нас наверняка хочет, т.к. мы - молодые здоровые пацаны, а МЫ ЕЕ НЕ ХОТИМ! И не только мы! Кто вообще захочет такую уродливую и, главное, злобную бабу? Значит мы выше и круче!". От осознание этого факта нам опять стало легко и весело. С последней каплей "Характера" Федос потянулся в свое купе на покой, а мы с Зябой - обратно в ресторан, так как Зяба, опасаясь выписки, умолял меня посидеть с ним, чтобы потянуть время. Мы заказали пивка, и прошел еще час. Мне невыразимо хотелось привести тело в состояние с минимальной потенциальной энергией (т.е. в горизонтальное положение), и я таки уговорил Зябу пойти в вагон. Перед уходом мне ужасно захотелось поблагодарить обслуживавшую нас весь день официантку за ее добросовестный труд, и я придвинулся к ней со всей своей нерастраченной душевной теплотой и потянулся к ее ручке с поцелуем. Мне, очевидно, казалось, что я излучаю волны некой абсолютной сексуальности, причем равномерно по всем направлениям. Что показалось бедной девушке, не имею понятия, так как это хрупкое существо отшатнулось от меня как от чумы. В глазах ее читался неподдельный ужас. Я счел такое отношение к себе антигуманным, я расстроился и, развернувшись, по-английски, не попрощавшись, побрел в пространство. Пройдя пару вагонов, я услышал за своей спиной топот. Это радостный Зяба догонял меня, размахивая только что стянутой из ресторана бутылкой пива. Оказывается, пока я прощался с официанткой, он не терял времени даром))). Мы выпили пиво. Я настоятельно рекомендовал Зябе идти куда-нибудь (например в купе к Федосу) и там упасть, но великому фанату явно не хотелось расставаться со мной. Мы засели за подкидного дурачка в моем вагоне. А поезд тем временем приближался к станции Тайшет, вот он остановился, и тут пришло ВОЗМЕЗДИЕ. В проходе появились двое. Это были ОНИ. Два ангела ада, одетые в серые хитоны. А из-за их спин трусливо выглядывала сама богиня Немезида (которую я, впрочем, сразу узнал - она была слишком толста для настоящей богини))). Вместо карающего меча в руке она держала мой билет и мелко исписанный пергамент, в котором, несомненно, содержался полный список моих прегрешений за всю прошедшую и будущую жизнь. Перстом другой руки она указала на меня, и ее громовой рык раскатился по вагону: "ЭТО ОНИ ЗДЕСЬ БУХАЛИ!" Один из архангелов, завладев моим паспортом, властно изрек:"Ты пойдешь с нами". И я сразу почувствовал себя очень маленьким, беззащитным грешником, которого ждет Чистилище. Ведь спорить с ангелом бесполезно - это все равно, что спорить с ротвейлером. Я ограничился тем, что испросил у него реквизиты, т.е. фамилию, имя и звание, и зачем-то все это записал. Второй обратился к Зябе с повелением отправиться на свое место. Но наш суперфэн в очередной раз продемонстрировал свои морально-волевые качества. Он не дрогнул даже перед грозными ликами ангелов (и это будучи вписаным!). Он заявил, что сидит тут со своим другом, и хочет дальше сидеть здесь со своим другом, и вообще без своего друга никуда не пойдет. Тогда у него потребовали документы и опешили, увидев удостоверение сотрудника газеты. Воспользовавшись замешательством и поняв, что меня все равно выпишут, Зяба слинял. Через минуту о нем вспомнили, и тут на них снизошло прозрение: "Он же НИГДЕ не едет!" Но было поздно - Зяба уже летел по поезду прочь, мудро запирая за собой на защелки двери тамбуров. А ваш покорный слуга, собрав свои скорбные пожитки, а также оставшиеся мне волею судьбы пожитки Зябы (шапку, перчатки и свитер), пожелав на прощание (про себя) уебищной проводнице долгой и мучительной смерти, вышел из вагона и..................

Глава 4. ТАЙШЕТ. ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ. ВОКЗАЛ.

............и, так сказать, заковылял потихонечьку в направлении Чистилища, сопровождаемый бдительным серым стражем. Вы, наверное, решили, что мною овладело глубокое раскаяние, и я задумался о своей пропащей душе. Ни хрена подобного! Я думал о Зябе, оставшемся без головного убора и перчаток. А что если его выпишут, и он решит вписаться на крышу вагона, как делал это в Барнауле?! Я представлял себе Зябу с отмороженной головой и конечностями, и мне было не по себе. Так мы дотопали до Чистилища. Это оказалась достаточно уютная каморка, в углу которой я с удивлением заметил действующий компьютер! Ангел, пришедший со мной, и собрат его, сидевший в каморке за столом, учинили мне короткий допрос, в ходе которого быстро выяснилось, что никакие они не служители Люцифера, а обычные добрые мужички - простые русские менты, оказавшиеся, ко всему прочему, болельщиками "Сибсканы"! Мне кажется, святая цель моего паломничества в Иркутск произвела на них должное впечатлиние. Они не подвергли меня ни обыску, ни телесному наказанию, а лишь быстренько продали мне индульгенцию по сходной цене 27 руб. 00 коп., вернули билет и отпустили на все четыре стороны, порекомендовав найти начальника вокзала, чтобы по этому же билету я смог отправиться дальше. Перед уходом я осведомился, не подключен ли случайно их комп к Инету. Они засмущались (видимо слышали слово "Интернет" второй раз в жизни). Но все-таки один из них нашелся и пробормотал что-то типа: "Может и подключен, но мы паролей не знаем". Потом он спросил: "А как ты думаешь, наш компьютер - современный?" Еле сдерживая приступ дикого смеха, я ответил, что телевизор (в смысле монитор) вроде модный, а че там внутри компа я просто так издали сказать не могу ))))). И добавил: "Хотя,.... вряд ли. Кто ж вам современный даст?" Они, вздохнув, пожелали мне счастливого пути, и я побрел искать начальника. Увы, найти начальника вокзала в Тайшете гораздо сложнее, чем черную кошку в темной комнате (см. Конфуция), и мне пришлось взять новый билет до Иркутска на следующий поезд, который отходил через час. Станция Тайшет - вообще загадочное место. Там очень интересно течет время. Двое электронных часов, имеющихся на Тайшетском вокзале, удалены друг от друга на расстояние не более 30 метров. При этом их показания различаются ровно на 41 минуту. Этот факт поверг меня в глубокое изумление и безотчетный страх. Я попытался объяснить его с точки зрения Общей теории относительности и пришел к выводу, что где-то совсем рядом находится "черная дыра"! Я решил это отметить, тем более, что до старого Нового года по местному времени оставался час, и взял пару пива плюс пирожное. Вместе с новым годом пришел мой поезд, я благополучно вписался в него и...............

Глава 5. ТАЙШЕТ - ИРКУТСК-ПАСС.

...................и обнаружил в качестве проводника доброго мужичка, который попросил отлить ему пива, потом терпеливо убедил меня в том, что этот вагон действительно доедет до Иркутска, достав расписание, даже сообщил точное время прибытия, выслушал мой жалобный рассказ о злоключениях и уложил спать. Проснувшись на рассвете, я загрустил. Я ехал в незнакомый город, где меня ждали, но встретить теперь уже не могли, т. к. я отстал от графика. Кроме того, у меня не было ни телефона, ни адреса ни одного из братьев-сибсканетчиков. Все это было у Федоса, но Федоса у меня теперь тоже не было. Зато в сумке у меня была подарочная бутылка "Отечества", купленная Федосом для Greatiff-a и доверенная мне на сохранение еще в Н-ске. Я открыл сумку и ласково посмотрел на нее. "А может быть", - подумал я, - "уже настал тот самый момент, последний миг отчаянья, когда совесть позволит мне с горя распечатать этот сосуд и..." Но я отогнал от себя это, безусловно, дьявольское искушение. "Есть Интернет", - подумал я, - "Есть Великая всемирная компьютерная сеть, а значит я не пропаду. Мне нужно только прорваться туда, в виртуальный мир, и меня сразу же найдут и спасут в мире реальном". И с этой единственно верной мыслью я..........

Глава 6. ИРКУТСК. ВОКЗАЛ - ОБЛАСТНОЙ ТЕЛЕГРАФ - СТАДИОН "ТРУД".

...........я вступил на гостеприимную иркутскую землю. Было чудесное зимнее утро. Яркое солнце освещало деревья, густо окутанные инеем. Бодрящий 25-градусный морозец освежал не только тело, но и душу. Меня, естественно, никто не встречал, хотя, подъезжая к Иркутску, я все же надеялся, что если Зяба доедет, то он по-любому дождется меня на вокзале. Мне не дано было знать, что Зябу выписали позже, вообще в какой-то степи, где и поезда-то почти не останавливаются. И слава богу, что после моей выписки в Тайшете он успел найти Федоса, который на всякий случай дал ему 500 руб. денег. Он доехал на собаке до более-менее приличной станции, откуда купил уже нормальный билет до Иркутска. А еще по дороге его поймали мусора и подло избили ни за что. Но обо всем этом лучше рассказал бы он сам. Я же, не подозревая обо всем этом, некоторое время потусовался у вокзала, повязав свою желто-зеленую чикалдинскую розу поверх воротника: авось всеж-таки встретит кто-нибудь, а затем, отчаявшись, отправился искать выход в виртуальное гиперпространство. Я зашел на привокзальную почту и выложил свою душещипательную историю двум дамам за стеклянным окошком. (О прекрасные иркутянки! Все, вообще все дамы, встреченные мною в Мекке Бенди, вызывают у меня чувство глубокого уважения и признательности.) Одна из них немедленно сжалилась надо мной, позвонила своей подруге в Областное управление почтовой связи, и договорилась, чтобы меня там запустили в Интернет. Я поехал по указанному адресу, но управления этого не нашел, зато нашел Иркутский областной телеграф. Зайдя туда, я мгновенно уперся глазами в большие синие буквы "ИНТЕРНЕТ" на стекле, и устремился к окошечку. Сидящей там даме предстояло также выслушать мой душераздирающий рассказ. И она спасла меня. Она запустила меня в свою будку, а там стояли два компа, подключенные в Сеть. Для начала мне пришлось в который раз убедиться в справедливости одного из следствий законов Паркинсона: если неприятности случаются, то они случаются все сразу. Сибскановский гест намертво висел. Я ринулся в сыктывкарский гест, и в течение 15-ти минут помощь пришла! Мой сигнал SOS поймал Великий Суперстатистик Bobby, и еще через 5 минут я знал уже почти все телефоны "Сибсканета". Довольный, я направился в близлежащую забегаловку с милым названием "Нерпенок", где согрелся кофеечком с водочкой, благо бабки пока еще были. Затем я решил разыскать легендарный стадион "Труд". Это не составило труда - местное "Сан-Сиро" оказалось в 15-ти минутах ходьбы. Я успел как раз к концу тренировки "Сибсканы" и к началу тренировки родного "Сибсельмаша". Представляете, какие чувства переполняли меня, когда я стоял в проходе, а наши ребята в полном составе шли мимо меня из раздевалки на лед. Они по очереди широко раскрывали глаза, увидев здесь, за 1800 км от дома, родного болелу, а я протягивал им руку для пожатия со словами "Привет, земляки!" Мишу Юрьева, нашего главного тренера, я вообще ободрил конкретно))) Он, увидев меня, немеряно удивился и спросил: "А ты что здесь делаешь?" На что я, не моргнув глазом, ответствовал: "Да вот, приехал посмотреть, как вас здесь уделают." По выражению Мишиного лица после этих слов, я сразу понял: завтра будет заруба))))) Такого сурового лица у Миши я еще никогда не видел.

Глава 7. 15 ЯНВАРЯ 2000 ГОДА. ИРКУТСК. СТАДИОН "ТРУД".

На следующее утро я проснулся на квартире, снимаемой Федосом, в бодром расположении духа (несмотря на две 0,7-е "Звезды Байкала", высосанные нами на ночь после того, как я счастливо нашелся). За нами приехал Greatiff, и мы отправились на стадион. Интересно, что мне удалось пройти на "Труд" по пропуску на стадион "Сибсельмаш", правда впереди шел Greatiff, и, видимо, этим все объясняется. Мне пришлось испытать легкое разочарование, когда я узнал, что не увижу на трибунах те самые 20-25 тысяч болельщиков, которые мечтал увидеть. Цены на билеты только что были подняты до 25 рублей, плюс мороз, плюс шапкозакидательские настроения в отношении соперника (которые, замечу, чуть не стали для хозяев роковыми) - в результате стадион был полупуст. Но это мелкое разочарование уже через несколько минут потонуло в эмоциональном взрыве, случившемся во мне в миг, когда мы с Федосом попали в объятия толпы СИБСКАНЕТЧИКОВ - людей, которых я так давно жаждал лицезреть живьем, и, возможно, они тоже, хотя бы чуть-чуть, жаждали меня лицезреть. Это было невероятно: живые Victor и Toll, живые Greatiff и Hunter, живой суперстатистик Bobby, живой суперпрогнозист Expert! И все, все, все остальные. Всех хотелось потрогать, обнять, со всеми выпить, наконец! Нас тоже трогали, обнимали. Не забуду мужиков, подошедших ко мне и спросивших: "Это ты, Карманыч? А где же ЖИВОЙ ФЕДОС???" Появился Зяба - живой, здоровый и в телогрейке, и голова с конечностями у него были вовсе не отмороженные. Сразу от сердца отлегло. И еще впечатление, которое не забудется до самой смерти: женщины, прекрасные иркутские женщины с ярко-зелеными волосами! А потом мне пришлось сесть. Впервые в жизни я смотрел бенди сидя. Даже в Красноярске, где все тоже сидят, я стоял. А потом мы БОЛЕЛИ. Я не болел так никода в жизни. Мы втроем переорали весь знаменитый стадион "Труд"! (Миша Юрьев потом подтвердил, что нас было хорошо слышно даже с тренерской скамейки на противоположном краю поля). Почему это было возможно? Да потому, что стадион "Труд" молчал. А молчал он потому, что в это молчание его повергла игра наших ребят, которые дрались за каждый метр поля. Паша Рязанцев, 18-летний пацан, забивший уже на первых минутах, выйдя один на один, заставил его замолчать. (а это кстати был первый Пашин гол в высшей лиге!). Только в конце 1-го тайма "Сибскана" смогла выйти вперед. И когда наши стали проигрывать, они не сдались. И мы тоже не сдались. Уже полусорванным голосом, каюсь, я обзывал игроков последними словами и требовал "Шаебочку". О том, какое желание было у "Сибсельмаша", свидетельствует хотя бы тот факт, что Дима Коропоткин, забивший автогол, потом "отквитался", забив гол в ворота соперника. Эдик Вормсбехер, защищавший ворота, вообще творил чудеса. Он ликвидировал пять просто чудовищных моментов. Ромка Макаренко, мой студент, (которого я действительно учу физике в институте) впервые вышел в основе и провел матч целиком. И провел неплохо. И теперь удостоится пятерки по физике на вечные времена!))))) И когда на последних минутах сравняли счет: 4:4, я схватил в объятия одновременно (!) Зябу и Федоса, я думал что вот сейчас, от счастья, я умру. И жаль, что не умер, так как вы же знаете, что случилось потом. Надо было вцепиться в лед зубами, надо было играть на отбой эти последние три минуты, но наши продолжали идти вперед. Миша Юрьев был зол. Миша Юрьев хотел ПОБЕДУ. И он был прав! Тренер, который не хочет выиграть, а тем более ТАКОЙ матч - не тренер! Плевать, что Малый привез пятую (если это был не Малый, пусть Малый простит меня). Плевать, что "изменник" Рогуль сделал нам шестую - он конечно никакой не "изменник", а просто прекрасный профессионал, великий игрок, которого я очень люблю и уважаю, и который, естественно тоже бился за свою команду. (Серега, если ты читаешь эти строки, прости меня за всю хуйню, которую я там орал.))))) Все равно, после матча у меня было чувство, как будто мы ПОБЕДИЛИ. А мы действительно победили. Победили неуверенность и страх перед сильным соперником. Свой собственный комплекс жертвы победили.

Глава 8. СТАДИОН "ТРУД" - ЛИСТВЯНКА

После матча, после того как я переобнимал половину команды на выходе со стадиона, нам были поданы заранее заказанные микроавтобус и джип. Нас ждал Байкал. Я долго не мог поверить, что увижу неоднократно воспетое в песнях "славное море". Но вот я облачаюсь в настоящую зеленую сибскановскую каску, мы фотографируемся с Зябой и Федосом "по-фанатски" - лежа на снегу, я взгромождаюсь на переднее сиденье и мы отчаливаем. В пути следует просмотр большого количества фотографий про бенди, распитие литры водки, закинутой нам Greatiff-oм перед отправкой, всевозможные песни-кричалки. Город заканчивается, и за окном начинают проплывать такие пейзажи, что просто захватывает дух. Дорога, прорезая заснеженные еловые леса, то стрелой взлетает на сопки, то падает в бездну. Я смотрю, смотрю, смотрю на эту дорогу и вдруг замечаю, что с ней происходят вообще интересные вещи: собственно, дорога уже не одна, их две! Прямо перед машиной дорога начинает раздваиваться под небольшим углом, и чем дальше вперед направляю я свой взгляд, тем дальше две серые полосы расходятся друг от друга. "Интересно, думаю я, если бы я был за рулем, по какой дороге, поехал бы, по левой или по правой?" Но слава богу, что за рулем не я, ибо вскоре становится совершенно понятно, что это у меня двоится в глазах с перепою. Я пугаюсь и трясу головой, так как такой эффект наблюдаю впервые в жизни.

Глава 9. ЛИСТВЯНКА. БАЙКАЛ. ПРИДОРОЖНОЕ КАФЕ.

Эффект проходит только с приездом на берег самого большого пресноводного озера в Мире. Вот он Байкал - замерзший - расстилается вполгоризонта передо мной. Прямо в пяти метрах от берега - уютное заведеньице, куда вся наша толпа (человек 20) тихонько вваливается с дикими криками. Нам быстренько сооружают огромный стол, и начинается реальное фанатское братание и веселье. Идет в ход та самая заветная емкость с "Отечеством", которую я с таким трудом сохранял в пути. Под сей элексир подается еще горяченький, только что закопченый омуль. Как жаль, что я, увы, не запомнил вкуса этой дивной рыбешки. Все что я помню, это как ее кости царапали мое горло, т.к. пожирал я ее "as is", то бишь целиком. Стол шатался, шатались стены от наших тостов, речевок и кричалок. А где-то в перспективе маячил, кажется, еще и хариус, но я уже не добрался до него. Зато, повинуясь какому-то трагическому импульсу, вызванному, скорее всего, горечью поражения, я собрался утопиться в "священном море" и выскочил на воздух. Я встал на самый край бетонного обрыва и некоторое время стоял, глядя вниз. Я пытался определить агрегатное состояние Байкала там, внизу. Подошедший Victor охарактеризовал его как твердое до глубины 1,5 метра. Получив такую информацию, я здраво рассудил, что если я прыгну, моей морде будет слишком больно, прежде чем я утону, если я вообще утону. Короче, топиться я наотрез обломался, и, обнявшись с Victor-ом, мы вернулись в кафе. И вот тут то мое сознание медленно но верно начало прощаться со мной и....................

Глава 10. ЛИСТВЯНКА - КЛУБ "СТРАТОСФЕРА".

..................и вернулось, когда мы уже подъезжали к Иркутску, а вокруг была кромешная темень. Я проснулся на переднем сиденье микроавтобуса. Тут же я услышал позади себя тихий разговор Федоса с Greatiff-ом. То что я уяснил из этого разговора меня не обрадовало - эти парни явно не собирались брать меня с собой в модный клуб "Стратосфера", ссылаясь на мою нетранспортабельность и невменяемость. От огорчения я даже слегка протрезвел. Нас привезли на сопку, с которой открывался фантастический вид на весь город Иркутск. Тысячи огней расстилались у моих ног, а на душе у меня было темно и скверно. И они это почувствовали. И решили взять меня (на свою голову ))))) Потом мы, кажется, заехали на работу к Bobby. Помню, как все столпились около компа, а Великий Суперстатистик орал мне в ухо: "Карманыч, смотри, я здесь работаю!" А я зачерпнул на сувениры горсть его знаменитых календарей с видами Иркутска (их оказалось, как потом выяснилось, целых пять штук)))) Заехав на хату, и выгрузив там усталого Зябу, мы отправились, наконец в этот знаменитый кабак с космическим названием. Мы - это Greatiff, Hunter, Сергей, Федос и я, грешный. Заведенье действительно оказалось солидным - там был даже боулинг (это такая буржуйская игра с мячиком и кеглями), и кажется, Федос даже у кого-то выиграл))). Мы же с Hunter-ом, этим добрейшим пацаном, не теряя времени на такие отстойные развлечения, как катание шаров, сразу же отправились в бар пить подаваемую там фирменную водку. Потом мы всей толпой сидели в дискотеке и, естественно, пили опять, и я разливал и разливал фирменную водку в рюмки, употребляя все оставшиеся силы на то, чтобы не пролить ни капли этого драгоценного эликсира. Последнее, что я помню, это Hunter в подтяжках, и то, что мы пошли танцевать. И вот во время этого (судя по всему достаочно дикого) танца сознание мое попрощалось со мною, теперь уже окончательно. И все погрузилось во мрак.................

Глава 11. ИРКУТСК - НОВОСИБИРСК.

Господа и дамы, ездите на фирменных поездах! Если не хотите испытать что-то похожее на описанное в первых главах этой скорбной повести, если у вас и так дохуя чего есть такого, что весело будет вспоминать в старости. Там вышколенные стройные проводницы, там в вагоне-ресторане можно курить, а по радио (видимо специально для фэнов) регулярно передают правила поведения. Там вас не пошлют на хуй, а наоборот, принесут чаю в любое время. И вам не придется писать такие длинные отчеты о приключениях, т.к. их (приключений) будет немного. На этом, собственно, и хочется закончить данную повесть, ибо писать более не о чем, скажу только, что поезд "Байкал" комфортно домчал усталых фэнов из Столицы Бенди обратно в Столицу Мира. И осталась надежда, что еще хотя бы разок мы повторим наше паломничество. Но это будет уже совсем другая история.